Юбилей Лонгитюда Малого Бизнеса ФОМ как повод заглянуть вглубь себя и вновь найти смыслы, на которых все держится
В июле 2024 года Лонгитюду Малого Бизнеса ФОМ – единственному в мире исследованию, где 700 одних и тех же предпринимателей ежеквартально отвечают на вопросы о состоянии своего бизнеса – исполняется три года. Кажется, только вчера стартовали, а уже преодолена такая внушительная отметка. Даже двухлетие проекта мы где-то в шутку, а где-то всерьез называли юбилеем, а в случае с трехлетием, когда пройдена треть большого пути в 10 лет, использование этого слова становится абсолютно законным.
Юбилеи – это не только повод порадоваться проделанной работе, похлопать друг друга по плечу и произнести тост. Все эти приятные вещи стоят на более серьезном фундаменте – на операции мысленного подведения итогов еще одного значимого отрезка жизни. И чем масштабнее юбилей и громче звон бокалов, тем грустнее порой бывает виновникам торжества. Двигайся мы вперед без акцента на пройденном, без праздников и круглых дат жизнь текла бы себе как она есть. А после такого основательного оглядывания назад и переосмысления прожитого понимаешь, что это именно прожитое, навсегда ушедшее. Отсюда толика грусти – тот самый «праздник со слезами на глазах». То ли еще будет, когда будем отмечать 10 лет Лонгитюду! Бывают ли на свете выпускные без слез?
Год назад мы говорили себе: «Неужели уже прошло два года?!» Третий же год пролетел так быстро, что удивлению места уже не находится. Ощущение новизны от никогда никем не делавшегося дела, ощущение того, что прямо сейчас мы вместе творим историю, окончательно уступило место рутине – регулярным методичным действиям по ведению переговоров о времени и формате интервью, общению с предпринимателями, последующей обработке данных и их размещению в Хабе.
Однажды, отвечая на вопрос «Что самое главное в Лонгитюде?», его координатор Нелля Абдулхаерова, выпускница философского факультета МГУ, подметила: «Главное – удерживать лонг-респондентов и поддерживать лонг-интервьюеров». На самом деле это почти одно и то же. Главное, что требуется и исследовательской команде, и опрашиваемым предпринимателям, чтобы продолжать совместно работать в этом уникальном проекте, – это понимание лежащего в основе проекта смысла.
Однозначного и раз и навсегда заданного смысла Лонгитюда пока еще нет. Когда проект будет завершен и войдет в учебники истории (истории науки – социологии, экономики, государственного управления), о нем появится короткая и однозначная статья где-нибудь в Большой российской энциклопедии. Мы, участники этого живого творимого дела (здесь на ум приходит греческое «энерегейя»), возможно, лишь улыбнемся, прочитав вердикт энциклопедистов, и воскликнем: «Так вот чем мы 10 лет занимались!» Но им, энциклопедистам, виднее!
А пока в основе нашей совместной работы лежат именно те смыслы, которые творятся и закладываются в повседневную работу нами самими, и по мере развития проекта они меняются. На старте Лонгитюда в условиях полной неопределенности нас волновало и нами двигало одно. Год назад, когда проект начал стабилизироваться, – другое. А сейчас, когда мы, подобно авиалайнеру, вышли на заданный эшелон полета, откуда хорошо просматриваются лежащие впереди семь лет проекта, и движемся по прямой предсказуемой траектории с крейсерской скоростью… Что помогает в работе сейчас?
ФОМ обратился к 18 лонг-интервьюерам – подобно тому, как мы это делали год назад, – с просьбой ответить на несколько вопросов. Это были вопросы о самих коллегах – о главных ценностях в жизни и в работе. И снова, как год назад, оказалось, что ответы участников команды Лонгитюда не только знакомят нас друг с другом, но и проливают свет на то, какими смыслами скрепляется наша совместная работа сегодня.
Всего в импровизированной анкете для лонг-интервьюеров было семь вопросов. Сегодня расскажем о главном из этих вопросов – о работе.
Социолингвист Владимир Беликов приводит в этой связи любопытную иллюстрацию. В ходе одной из переписей населения задавался вопрос об использовании родного языка. Когда опрашивали коренных жителей Крайнего Севера, вышел курьез. На вопрос «Где вы чаще используете родной язык: дома или на работе?» ведущие кочевой образ жизни ханты, эвенки, ненцы, чукчи и представители других северных народов лишь недоуменно пожимали плечами. Действительно, как разделить эти две вещи, если вся твоя жизнь строится вокруг чýма. Что-то подобное наблюдается сегодня в случае с удаленщиками.
Сама постановка этого вопроса, предложенная участникам исследовательской команды («Расскажите о себе. Что вы цените больше всего в жизни, в работе?»), содержала кажущуюся нам естественной, но на самом деле сконструированную, оформившуюся лишь в индустриальную эпоху дихотомию «работа vs личная жизнь (дом, семья )»*. Каков вопрос, таков ответ! Неудивительно, что, отвечая на этот вопрос, почти все коллеги эту дихотомию так или иначе в той или иной мере воспроизвели.
Взвешивая на воображаемых весах личную жизнь и работу, лонг-интервьюеры назвали главной ценностью первое. Ведущие слова здесь – «родные», «близкие», «семья».
Для кого-то семья – это еще и самая приятная на свете компания – попутчики, рука об руку с которыми приятнее всего делать самые любимые вещи. При таком подходе семья, родные не просто должны быть здоровы, находиться в безопасности и благополучии, но и сопровождать человека в приятном деле, например в путешествиях.
Любовь к познанию, к освоению нового – по всей видимости, универсальная черта homo sapiens. Во всех языках и культурах в оппозиции «новое – старое» именно первый член маркирован положительно. Этот навык в репликах выше встроен в один смысловой ряд с семьей и путешествиями. Но он может существовать и отдельно.
Высказавшись о жизни, коллеги переходят к рассуждениям о работе. В основном акцент здесь делается на том, кáк хочется работать, а не на содержании труда. Ключевые слова (главные смыслы), которые звучат здесь, – «порядок», «честность», «надежность» и «ответственность».
Некоторые коллеги делают акцент на комфортности работы. Из чего она складывается? Из доброжелательности коллег и нежесткого графика.
Основные смыслы, показывающие ценности распределенной команды Лонгитюда, сосредоточены именно здесь. Именно на честности и обязательности, четкости и порядке, скорости и планомерности, уважении и командном духе держится проект. И даже стремление к гибкому графику оказывается преимуществом – ведь лонг-респонденты тоже живут в мире без четких границ между работой и отдыхом.
Ряд коллег дал ответ о ценностях в жизни и в работе, преодолев дихотомию «жизнь – работа». Это преодоление было достигнуто двумя способами: через полное отождествление жизни и работы и через полную элиминацию всякого упоминания о работе из жизни. Первое выглядит вполне естественным, ведь работа – часть жизни, а жизнь – это в значительной мере работа.
Второй подход достаточно редок. Это неудивительно. Все-таки в современных обществах, в отличие от, например, Античности и Средневековья, главная идентичность человека – профессиональная: представление о собственном «я» определяется тем, что это «я» делает. Но иногда «я» может существовать отдельно от работы – в чистом виде, без лишних деталей.
Когда в рамках рабочей коммуникации задается вопрос о глубинных ценностях, ответ так или иначе вьется вокруг работы. Никуда от этого не деться. Прежде чем дать ответ, все мы вольно или невольно, сознательно или подсознательно взвешиваем, насколько уместными будут описания, в которых не содержатся отсылки к работе, и отсекаем те из них, которые кажутся нерелевантными. Такова сила дискурса! Но даже в таких условиях сквозь реплики коллег проглядывают яркие черты личности, по которым можно судить, каким только и может быть человек, сумевший установить тесный контакт с десятками предпринимателей (очень сложных респондентов!) и затем методично несколько лет раз за разом совершающий усилия, чтобы поддерживать этот контакт. Команда Лонгитюда сформировалась! И теперь становится немного понятнее благодаря чему.
Продолжение следует