Оценка складывающейся ситуации и прогнозы
Объявленный в стране месячный карантин коснулся не всех секторов экономики. Предприятия жизнеобеспечения продолжают работать. Очевидно, что нельзя остановить посевную, пищевую переработку, производство, продуктовый и фармацевтический ретейл. А что в исследовательской индустрии? Все неравномерно. С одной стороны, мы тоже своего рода предприятия, выполняющие жизненно необходимую функцию, снабжающие субъектов бизнеса и государственного управления ключевой информацией о настроениях и поведении людей в кризис. С другой – живое личное взаимодействие с респондентами, которое сегодня стало невозможным, является частью нашего технологического процесса. Значительная часть наших производственных мощностей встала. Мы пообщались с несколькими руководителями компаний-партнеров в пяти федеральных округах и попросили поделиться их оценкой ситуации.
Мы поговорили с коллегами из Сибирского, Уральского, Приволжского, Центрального и Южного федеральных округов. Все Партнеры обеспечивают для ФОМ face-2-face-поля, у двух есть кол-центры. Спектр оценок и мнений оказался широким, но в то же время в ответах коллег прослеживается некоторый заочный консенсус по поводу того, что так или иначе все будет хорошо и ситуация тем или иным образом разрешится. Самое главное, что мне удалось почувствовать и увидеть, это quality* людей, с которыми я общался. И каждый раз, кладя трубку, я понимал: будущее существует. Хотя бы потому, что оно существует в представлениях этих людей, переживающих не первый кризис. А уж они умеют превращать свои представления в реальность.
*Quality, конечно, по Гофману. Глубинное качество личности, ядро социальной идентичности, выражающееся в перформансе. В этом quality все: и взгляд на мир, и компетенции, и решимость действовать, воздействовать на мир, применяя свои компетенции.
В самом первом опубликованном на Поле.ФОМ интервью с Партнером мой собеседник обозначил простую и сильную мысль: «Мы одновременно и бизнесмены, и исследователи. Для нас эти две составляющие нашего социального "я" неразделимы. Нам важно зарабатывать деньги, но мы привыкли делать это со смыслом, погружаясь каждый раз с головой в поставленную заказчиком задачу в поисках работающего решения. И это "мы" – не абстракция, оно реально существует. Доказательством служит хотя бы то, что нам приятно бывает собраться и провести время вместе». Это мой вольный пересказ. Эти смыслы были щедро разбросаны по разным закоулкам нашего длинного разговора.
**Профессиональной, конечно, по Веберу. Где профессия, Beruf – это в прямом смысле призвание.
Вот именно это я сейчас и увидел. Две составляющие монолитной профессиональной** идентичности. И каждый раз одна вытягивает другую. Предпринимательская составляющая дает ресурсы и топливо для того, чтобы делать яркие проекты, а исследовательская дает искру, не позволяющую этому мотору остановиться в трудную минуту. Вот как это звучало (один из экспертов):
«Большинство сейчас сосредоточено на проблемах, возникающих на рынке полевых работ. Важно и нужно его сохранять, сохранять компетенции, сохранять там людей, но с точки зрения траектории развития своего исследовательского центра (именно исследовательского) это не самый главный момент. Потому что главное – это компетенции исследователя. Если ты потеряешь их, то заход на другие рынки принципиально будет невозможен. Диапазон остающихся возможностей широк: кабинетные методы, методы наблюдения, онлайн. Все они позволяют тебе оставаться в бизнесе. Нельзя сводить все к полю. Несмотря на то что эта часть бизнеса, конечно, важна».
Мы на Поле.ФОМ всегда публикуем имена наших собеседников, ведь миссия издания – рассказывать о достижениях коллег и наших собственных достижениях, чтобы вместе идти к успеху. Но сегодня, в нынешних обстоятельствах, мы хотели бы отойти от этого принципа. С кем-то мы поговорили чуть раньше, с кем-то – позже, кто-то уже успел сориентироваться и сформировать план А и план Б на будущее, кто-то еще только поднял голову, завершив большую работу, чтобы перевести дух и осмотреться, кто-то настроен более оптимистично, кто-то – менее. Нам не хотелось бы сталкивать наших Партнеров на этой площадке, создавать какую-то конкуренцию мнений и позиций. Главное, что я хотел бы здесь обозначить, – это то, что приводимые ниже размышления, фрагменты дискуссий не являются моим продуктом. Это все тезисы Партнеров ФОМ, а моей задачей было лишь бережно собрать их и без искажений транслировать здесь.
Красной нитью сквозь наше общение проходили две темы.
Экстраординарность. Партнеры оценивают текущую ситуацию как экстраординарную. Как емко выразили это мои собеседники:
«Впервые мы сталкиваемся с таким кризисом, где исчезают не заказы, а сама возможность работать».
«И заказчики есть, но невозможно делать работу».
«Буквально две зарисовки. Один проект с крупным региональным заказчиком (это полный цикл) застрял на полевой стадии. Половину поля сделали, а дальше не двигается. Второй проект – тоже полного цикла – по рынку недвижимости. Вчера закончили аналитический отчет. Сижу и не могу нажать кнопку «Отправить». Мы все сделали качественно, но ведь за пару недель ситуация изменилась до неузнаваемости».
Финансовая подушка. Использованные Президентом формулировки типа «оплачиваемые выходные» все оценивают стоически – в терминах задействования финансовой подушки. И дальше возникают некоторые вариации в оценке толщины этой подушки. Это было для меня лишним аргументом не называть имен, чтобы не порождать ненужных здесь интерпретаций. Оценки Партнеров варьировались от полутора-двух месяцев до полугода. Правда, и интонации, придававшие дополнительное значение этим оценкам, тоже варьировали: «полтора месяца» произносилось с задумчиво-тревожными нотками, «полгода» – с оптимистично-задорными. Возможно, эта вариативность оценок объясняется в какой-то мере характерами моих собеседников.
Долгие годы в исследовательском сообществе велась дискуссия по поводу офисов: покупать или арендовать. С учетом противоречивых трендов на рынке недвижимости, сложно было прийти к выводу о правильности или неправильности того или иного решения. В этой экстраординарной ситуации в более благоприятном положении оказались сторонники идеи приобретать недвижимость.
«Офисы у большинства – в аренде, как правило, в бизнес-центрах, которые принудительно закрыли, опечатали. Туда при желании не попасть».
Сохранение активов. При этом все коллеги считают наиболее важным сохранить один из ключевых своих активов – полевых менеджеров и полевых интервьюеров, а также, в случае наличия, сеть интервьюеров на местах, в малых городах. Здесь с небольшими политкорректными оговорками коллеги используют термин «прокормить».
«Здесь не только материальная сторона вопроса. Большая ответственность за своих работников. Пару месяцев, и мы потеряем полевиков. А это годы и годы работы. Так накапливался их опыт. Ведь этому не учат в университетах. Если потеряем, как будем восстанавливать?»
Сколько это продлится? От оценок того, на сколько хватит ресурсов и сил, Партнеры переходили к оценке того, сколько это продлится. Желаемый срок прекращения периода социального дистанцирования и восстановления общественной жизни – это, конечно, середина мая. Сразу после майских праздников. Но коллеги отмечают, что все же «реалистичная» оценка – к июню, максимум – к июлю.
«Face-2-face весь встал. Все, кто face-2-face работал, на полтора-два месяца все встали».
«Активы в виде полевых менеджеров и полевых интервьюеров будут простаивать. До июня, максимум июля – это нормально. Надо немного потерпеть».
Весна. Помимо глубинной производственной и бизнес-оценки ситуации коллеги описывали, как предстает ситуация на уровне непосредственных ощущений. Как она дана им из окна дома (все дисциплинированно соблюдают режим самоизоляции). И здесь на восприятие не может не влиять весна. Все-таки все мы еще и homo sapiens:
«Погода хорошая, солнечная, появляется зелень».
«Выглянешь в окно – похоже на июнь-июль. Людей на улицах мало, но это потому, что жара. Машин мало, но потому, что все на дачах. Вот так это выглядит».
Удаленка и иллюзия свободного времени. Несколько слов Партнеры сказали о восприятии времени и о плотности работы в эти дни, недели. У всех оплачиваемые выходные оказались совсем не выходными. А впрочем, это было ожидаемо. Все коллеги перевели ключевых менеджеров в режим дистанционной работы. Что касается интервьюеров, то, конечно, это решение применимо только к CATI-интервьюерам. Коллеги, у которых есть кол-центры, обнаружили, что это тоже трудоемкая и времяемкая задача.
«Мы своих переводили на удаленку целый месяц, порциями. Последнюю порцию в 12 человек мы перевели сегодня. Оказалось, своевременно перевели: чувствовали, что все встанет».
«Мы закончили сразу несколько больших проектов, разбираюсь с документами, параллельно пытаюсь сориентироваться, как работать дальше».
«Казалось бы, затишье, будет больше времени. Ничего подобного, времени катастрофически не хватает. Приходится вставать пораньше, чтобы с 7 до 11 эффективно поработать, пока домашние дела и домашнее общение не начинают вторгаться в работу. А в фоновом режиме думаешь, куда двигаться дальше с учетом того, что происходит».
Попытка смоделировать мир после отмены карантина обнаруживает веер сценариев, соответственно, веер предпринимаемых сейчас решений. Часть коллег просто ждет возможности возобновить работы. В таких ожиданиях прочитывается желание, чтобы все вернулось на круги своя, стало как прежде. И это нормальный бизнес-подход: переждать шторм на рынке и возобновить движение прежним курсом. Другая часть, видя дефицит мощностей на рынке CATI, возникший после остановки face-2-face-полей, сосредоточилась на этом направлении. Кто-то, у кого не было собственного кол-центра, задумывается о возможности перепрофилирования своих полевых интервьюеров для работы по телефону. Кто-то, взвесив все, отказывается двигаться в этом направлении, по крайней мере, пока. Вот полифония позиций и решений:
«Пять лет наш CATI работал офисе, были специально оборудованные места, структура работы утряслась, все привыкли. И тут такая ломка».
«У меня нет кол-центра, я не вижу, как можно было бы перепрофилировать наших интервьюеров для работы в CATI. Ведь это совсем другая работа, совсем иные компетенции. И потом, встает вопрос о размере оплаты. Предполагаю, что наши сотрудники окажутся слишком дорогими. Экономика не будет сходиться. Разве что в качестве временной меры – как способ меньше потерять, а не заработать».
«В кол-центрах сейчас наблюдаются всплеск спроса и нехватка мощностей, но я не спешу туда идти. Спрос будет насыщен рано или поздно. Плюс заказчики в какой-то момент осознают ограничения метода».
И все-таки главные мысли, главная озабоченность – по поводу судьбы полевой инфраструктуры.
«За 20 с лишним лет были ведь и кризисы, и спады. Как региональные компании выходят из кризиса? Они оставляют себе только качественные проекты. В больших городах остаются две-три компании, которые могут делать полевые проекты».
«Это проредит наш рынок. Станет чуть поменьше «вольных игроков». Те, у кого не будет хватать исследовательского или бизнес-запала, займутся чем-то другим или уйдут в работу по найму. Вспомните 2008 год. Он сильно подчистил рынок, многие ушли на сторону заказчика. А в долгосрочной перспективе это, конечно, перестроит наш достаточно консервативный бизнес. Приучит наших заказчиков к цифровым технологиям, и нам придется меняться с ними».
И здесь у коллег возникает оптимистичный консенсус. Кто-то формулирует его в терминах уже пережитых кризисов, полученной закалки. Кто-то добавляет сюда феноменологическую аргументацию в русле идеализации «и так далее»: не может в одночасье исчезнуть то, что было «всегда», необходимо подождать. Кто-то апеллирует к относительной неизменности структуры экономики и функции ресерча в ней:
«В июне (максимум июле) мы выйдем на прежние объемы. Структура экономики быстро не изменится, старая экономика не умрет. Заказчики старого типа никуда не денутся. Да, вирусный кризис придаст цифровой импульс, но быстро такие изменения не происходят».
«Бизнесу нужна информация, чтобы снизить риск управленческой неопределенности. Они готовы выложить какие-то деньги, чтобы снизить этот риск. Бюджеты будут уменьшаться, число заказчиков будет уменьшаться, но у тех, кто останется, потребность в исследованиях сохранится».
Как продолжение этого тезиса возникает главное основание для оптимизма – прогнозирование большого отложенного спроса:
«В ситуации неопределенности и бифуркации, порождаемой нынешним кризисом, всем будет нужна обратная связь. А кто может ее дать? Только наша индустрия. Есть и другие способы получать обратную связь, но они охватывают не все группы населения. Можно пропустить важные сигналы снизу».
И в конце концов вырисовывается объем этого отложенного спроса:
«Через два месяца тот объем, который планировался на апрель-май, придет, никуда не денется. Более того, будет колоссальный отложенный спрос, потому что реальность изменится, заказчикам будет требоваться гораздо больше знания о ней, чем если бы все шло ровно».
«Микробизнесы – рестораны, кафе – погибнут. Наш бизнес восстанавливается быстрее. Мы быстрее входим в кризис, но и быстрее выходим».
«Ориентироваться нужно на месяц. Плюс майские праздники. И дальше, если к концу мая крупные исследовательские центры воспрянут, то будет куча заказов».
Нам будет чем заполнить этот месяц. Как мы все почувствовали, дела – разной степени фундаментальности – находятся. Мы постараемся держать руку на пульсе, делиться нашими видением и опытом преодоления ситуации, опытом работы в новых условиях, методическими наработками. Будем рядом.